Своеобразными «конкурентами» ученых-археологов и историков, служащих науке верой и правдой, являются так называемые «черные копатели», которые ищут артефакты инициативно или по заказу с целью обогащения или в иных интересах, не имеющих ничего общего с наукой. Данное явление касается не только древних цивилизаций Египта или Месопотамии, Передней Азии, но и имеет место быть и в Дагестане, о чем мы решили поговорить с доктором исторических наук, профессором Гаджиевым Муртазали Серажудиновичем.

- Муртазали Серажутдинович, Вы профессиональный археолог, который не понаслышке знает о так называемых «черных копателях», которых именуют еще «черными археологами». Это словосочетание уже прочно вошло в нашу жизнь через СМИ, социальные сети. Кто они? Какое явление скрывается за ними?

- Да, к большому сожалению, эти люди и связанные с ними негативные явления, а точнее, преступления, заняли прочное место в нашей жизни. Только мы отказываемся от словосочетания «черные археологи» – определение «археолог» нельзя к ним применять, ибо они мародеры нашей истории, грабители нашего прошлого. Есть различные определения этих преступников, представителей криминала. Одно из них – это собирательное название для самодеятельных поисковиков различных направлений, одиночек или организованных в группы, занимающихся нелегальным выкапыванием различных предметов старины, главным образом, в целях наживы. Среди них представлены и те, кто занимается поисками оружия, наград, снаряжения на местах былых сражений, главным образом, Великой Отечественной войны, не гнушаясь разрытием мест гибели павших воинов. Их называют трофейщики, «боевики», «чёрные следопыты». Есть и те, кто специализируется на археологических объектах – это отдельные лица или организованные группы, занимающиеся поиском исторических артефактов на археологических памятниках, не имея на то «открытого листа», то есть официального разрешения-лицензии на научное изучение памятника, что ставит их вне рамок закона. Данная деятельность без открытого листа является уголовно наказуемой.

Аргументы м факты Дагестан

- Существует ли юридическая ответственность за эти деяния?

- Конечно! Статья 243 Уголовного кодекса РФ, касающаяся этого вида правонарушений гласит: «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, выявленных объектов культурного наследия, природных комплексов, объектов, взятых под охрану государства, или культурных ценностей … особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации, объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в Список всемирного наследия, историко-культурных заповедников или музеев-заповедников либо в отношении объектов археологического наследия, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, или выявленных объектов археологического наследия, – наказываются штрафом в размере до пяти миллионов рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на срок до шести лет». И, как известно, незнание закона не освобождает от ответственности.

- Как широко распространено это явление – ограбление и, тем самым частичное или полное уничтожение археологических объектов?

- Грабеж археологических памятников, чаще древних захоронений, в которых можно найти целые, неповрежденные древние предметы или, как мы именуем, артефакты – явление, распространенное во времени и пространстве. Утрируя, можно сказать, оно «старо как мир». Нередко во время раскопок курганных могильников мы встречаем следы их ограбления в древности и в средневековье. Грабительством занимались и в новое время – в XVIII-ХIX вв. В советский период это явление практически перестало существовать. А вот с распадом державы, с последовавшими социально-экономическими катаклизмами, в связи отсутствием четкой законодательной базы грабительство памятников археологии расцвело пышным цветом, приобрело массовый, порой катастрофический характер на просторах и России, и Украины, и других государств постсоветского пространства. В частности, оно получило распространение в центральной части России, в северокавказских республиках, в Краснодарском крае, на Ставрополье, в Ростовской области и т.д. Орудуют зачастую организованные группы мародеров-грабителей, порой неплохо знающие археологическую литературу, места расположения памятников, использующие самые современные металлоискатели, землеройную технику, вскрывающие и уничтожающие древние погребения, курганы, поселения. Выявленные ими предметы можно встретить на различных и многочисленных сайтах. «Чёрных копателей», как правило, обслуживают посредники, перекупщики, информаторы. Находки расходятся по частным коллекциям, рынкам и антикварным магазинам. Наиболее представительные и дорогие изделия оседают в, как правило, закрытых коллекциях состоятельных представителей нашего общества. Спрос рождает предложение, и предложение порождает спрос. Можно полагать, что оборот археологического антиквариата в нашей стране составляет десятки, если не сотни миллионов рублей. Некоторые изделия невозможно оценить – до того они уникальны. По мнению некоторых специалистов, происходящее является следствием бездействия и коррумпированности правоохранительных органов и судебной системы, несовершенства законодательства и подзаконных нормативных актов. Как подчеркивал академик Николай Макаров, вице-президент РАН и директор Института археологии РАН, «на практике статья 243 УК РФ почти не используется для возбуждения дел по фактам незаконных раскопок. Разрушение археологических объектов – то есть раскопки древних поселений и могильников – не воспринимаются правоохранительными органами как действительно серьезное преступление, а рассматривается скорее как оригинальное увлечение, не требующее преследования».

Нужно сказать, что грабеж археологических памятников с целью извлечения археологического антиквариата – распространенное явление и в странах Передней и Центральной Азии, Африки, Южной и Центральной Америки, некоторых государств Европы.

- Отмечены ли в Дагестане деятельность «черных копателей», разрушение памятников археологии?

- К большому сожалению, на Ваш вопрос следует положительный ответ. Можно полагать, что в силу определенных причин, пока она не столь активна и масштабна, как в других регионах, но немалочисленные факты имеют место быть и на некоторые из них уже обращалось внимание в СМИ – например, разграбление и осквернение культовой горы Кидилашан (Кидилашавни) в Цунтинском районе, где в основном местными жителями, использовавшими в том числе металлодетекторы, были добыты сотни бронзовых статуэток – уникальных памятников древнего бронзолитейного искусства, проливающих свет на былые религиозные представления народа, его историю и культуру. Несколько лет назад около 400 статуэток из этого или другого, расположенного в этой горной зоне культового места приносили в Государственный музей Востока (Москва) в поисках покупателя. По сообщениям наших информаторов, бронзовые изделия периодически находят и добывают в разрушаемых могилах и культовых местах в окрестностях селений Кидеро, Бежта, Хашархота, Асах, Акди того же района.

В последние годы ограблению подвергались могильники у селений Верхнее Казанище, Алмак, Урма, Герга, Эндери, Сардаркент, Сыртыч, Эндери, около Хасавюрта… Список можно продолжать. Порой грабители извлекают уникальные, ценные находки. Приезжие «черные копатели» недавно подвергли ограблению древний могильник около селения Сумбатль. Есть сведения о том, что приезжие группы грабителей (в том числе из соседних регионов) орудуют в Ногайском и Хасавюртовском районах, раскапывая древние курганы. Нередко они грабят, представляясь местным жителям археологами. Да и местные жители не гнушаются заниматься этим грязным делом, грабя могилы своих далеких предков. Летом этого года нами зафиксированы разрушения и ограбления курганов близ селений Зеленоморск и Манаскент. Совсем свежий случай – в начале ноябре при строительстве (без археологической экспертизы!) грунтовой дороги к сел. Хвайни Цумадинского района разрушен уникальный раннесредневековый скальный склеп с коллективными захоронением не менее 20 человек, найденные вещи разошлись по рукам местных жителей – правовых последствий за разрушение памятника археологии и похищение находок пока никаких.

Если сюда, присовокупить разрушаемые археологические памятники в результате хозяйственной и иной деятельности – в их числе Великая Кавказская стена «Даг-бары», городища Чакавуркент, Эскиюрт, Бештерек, Маяк, поселения Ново-Гапцах, Дербент-кала, Сардаркент и др. – то вырисовывается удручающее, угрожающее положение. Среди последних разрушений отмечу уничтожение поселений и могильника при строительстве водопровода «Сардаркент-Даркуш-Казмаляр», проведенного в обход федерального законодательства без археологической экспертизы. Это не помешало, прикрывшись неграмотной, непрофессиональной «Исторической справкой», отпраздновать в 2016 г. на районном уровне 5000-летний юбилей сел. Сардаркент, которое не имеет никакого отношения к поселению раннебронзового века (http://suleiman-stalskiy.ru/novosti/5-tysyachnyy-yubiley-sela-sardarkent-otmetili-v-suleyman-stalskom-rayone-/index.php?month=05&year=2017). Замечу, что все археологические памятники, согласно законодательству, имеют статус памятников федерального значения.

Вопиющие случаи имели место на территории памятника Всемирного наследия ЮНЕСКО – в Дербенте. При благоустройстве цитадели Нарын-кала в южной части был снесен культурный слой на толщину более 1 м при попустительстве бывшего директора Департамента государственной охраны культурного наследия Министерства культуры РФ В. Цветнова. При попытке строительства спортивного комплекса без археологической экспертизы на территории парка им. Низами при попустительстве и «крышевании» властей на значительном участке был уничтожен раннемусульманский некрополь IX-XII вв. Строительство было остановлено, наказания никто не понес. То же при строительстве торгового комплекса на месте гостиницы «Волна». Ну и последний возмутительный случай – осуществление в Дербенте программы «Ветхое жилье» также без проведения археологических исследований и опять же при попустительстве ответственных лиц, в том числе республиканских госорганов и Министерства культуры РФ. В результате на огромной площади безвозвратно уничтожены культурный слой, содержащиеся в нем ценнейшие находки, ценнейшая историческая информация. А культурный слой – это тоже наше наследие.

Хотя эти разрушения осуществлены не «черными копателями», но цель у них одна – извлечение дохода за счет уничтожения истории. Быстро построили, быстро отчитались, быстро получили большие откаты. Как правило, эти разрушения осуществляются под благовидными предлогами, но мы-то знаем, куда часто ведет дорога, вымощенная благими намерениями. Строить лучшую жизнь для сегодняшнего поколения за счет уничтожения собственной истории, памятников и могил предков – это преступление. Каждый поврежденный или уничтоженный археологический памятник, украденный или утраченный археологический предмет – это невозвратимо утерянная информация о нашем прошлом, это безвозвратно вырванная страница нашей истории.

- Приходилось ли Вам сталкиваться с « черными копателями»?

- Археологи, как правило, не сталкиваются с «черными копателями», а имеют дело с последствием их преступной деятельности, мы видим следы их злодеяний. Мне и сотрудникам нашей экспедиции дважды довелось пресечь дело «черных копателей» – в обоих случаях при задержании в позапрошлом году одного жителя Дербента и три года назад группы из Краснодарского края, которые с металлоискателями рыскали в окрестностях Нарын-калы в поисках монет, наконечников стрел и прочих археологических предметов. Благо тогда они не успели что-либо найти – в противном случае они бы понесли уголовное наказание. Мы их сурово предупредили – так, чтобы они позабыли дорогу сюда. Но нужно сказать, что все равно эти случаи имеют место – на различных нумизматических сайтах то и дело всплывают монеты, найденные в Дербенте и в Дагестане, в том числе порой уникальные. Например, недавно мне довелось увидеть фотографию монеты парфянского царя Фраата II (ок.138-127 гг. до н.э.), найденную в Бабаюртовском районе.

- Но ведь этих копателей-грабителей не так много?

- Пока не так много, но, как говорил лидер перестройки «Процесс пошел», набирает обороты. И эту тенденцию к преступному обогащению необходимо жестко и решительно пресечь. Грабеж в некоторой мере сдерживают, как мне представляется, несколько факторов – страх перед неизбежностью наказания, религиозные нормы и адаты. Например, по нашим отеческим законам, если при строительстве дома хозяин участка наткнулся на могилы, то строить дом в этом месте нельзя – стройку надо перенести, иначе в новом доме не будет бараката, благосостояния. Ну, конечно, большинство людей соблюдает закон, с уважением и почтением относится к памятникам прошлого, знает ставшие крылатыми слова Поэта: «Если выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки». Эти слова имеют прямое отношение не только к истории в целом, но и к памятникам археологии. Как писал А.С. Пушкин:

Два чувства дивно близки нам – В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. На них основано от века По воле Бога самого Самостоянье человека, Залог величия его...

Но, как говорит народная мудрость, в семье не без урода. В условиях дикого капитализма, когда обогащение, рубль/доллар/евро – всë, когда происходит дальнейшая колоссальная имущественная и социальная поляризация общества, погоня за наживой, богатством стала главной общественной и жизненной целью, порой любыми средствами и путями. В том числе и ограблением памятников археологии, древних могил далеких предков.

Несколько лет назад в Дербентском районе недалеко от сел. Куллар начали сносить целое поселение, полагая, что в холме скрыты золото и несметные сокровища. «Черных копателей» не сдерживает то, что золотые изделия – это редчайшая находка при раскопках в условиях нашей республики. Мне, например, почти за 45 лет археологической работы только однажды довелось при раскопках найти небольшое золотое изделие. Наше традиционное общество в древности и средние века не было богатым, не имело сверхприбылей, позволявших накапливать огромные богатства. Наши традиционные национальные украшения – это серебряные изделия, а не золотые. Золото в массовом количестве начало концентрироваться у состоятельных людей Дагестана с конца XIX века.

- Но ведь древние памятники, могилы могут быть обнаружены и случайно людьми, например, при строительстве дома, на приусадебном участке.

- Да, конечно. И в таких случаях надо проинформировать соответствующие структуры – Агентство по охране культурного наследия РД (Дагнаследие), археологов или музейных работников, а сами вещи сдать по акту в музей на хранение, археологам – на изучение. Мы имеем дело с такими положительными случаями. Например, несколько лет назад при земляных работах около сел. Испик был обнаружен интересный комплекс вещей, который был доставлен и передан в Национальный музей республики. Недавно при оползне у сел. Ушниг разрушилась древняя могила, а вещи из нее, собранные местным жителем, были переданы археологам – сейчас этот важный комплекс находок будет опубликован. Сами вещи становятся общественным достоянием, достоянием науки. Но нередки случаи, когда археологические предметы, происходящие из естественно или случайно разрушенных памятников, расходятся по рукам.

- Какие меры принимаются, как бороться с этим негативным явлением нашей жизни, что делать?

- Это самый трудный вопрос, но, на мой взгляд, решаемый. Конечно, ответственный за это направление госорган – Дагнаследие – не в состоянии при малочисленности сотрудников контролировать всю республику, все памятники, но делает многое в этом направлении. И наши археологи, а их несколько человек, не в состоянии контролировать несколько тысяч археологических памятников, не в состоянии вести раскопки на каждом выявляемом памятнике. А количество их растет из года в год. При этом археологи вот уже почти 30 лет не имеют целевого государственного финансирования экспедиций, как было в советский период. Я руковожу Дербентской экспедицией свыше 20 лет, и все эти годы вопрос организации и финансирования экспедиции, ведущей исследования в городе-музее и его исторической округе – это моя проблема, а не республики и не города. Их участия в этом нет. А между тем, наши изыскания и неординарные открытия получили широкую известность не только в стране, но и далеко за ее пределами. Достаточно сказать, что в 2010 г. состоялся прямой телемост с В.В. Путиным с нашего раскопа, о наших исследованиях и открытиях сообщалось на научных форумах не только в России и странах Кавказа, но и в Германии, Великобритании, Израиле, Иране, Турции, в ведущих научных изданиях, в СМИ.

Периодически собираются совещания по проблемам охраны памятников, но эффекта мало. Вопрос этот рассматривался, в частности, на специальном заседании Общественной палаты еще в бытность ее руководителем Г.М. Гамзатова, но приглашенные официальные лица проигнорировали и не явились на него. В сентябре этого года эта проблема поднималась на совещании по вопросам сохранения памятников и надзора в сфере охраны объектов культурного наследия, организованное Дагнаследием.

Борьба с «черными копателями», охрана и сохранение археологического наследия должны стать общественным делом. К этому нас призывает и наш основной закон – Конституция страны, в которой статья 44 гласит: «Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры». Необходимо ужесточить соблюдение законодательства по охране объектов культурного наследия, сделать так, чтобы и федеральный закон, и статья УК РФ, которую я привел выше, работали действенно, эффективно. Надо создавать атмосферу нетерпимости к этому негативному явлению в нашей жизни, вести целенаправленную разъяснительную работу с населением о важности культурного, в том числе археологического наследия. Кстати, археологи практически при всех выездах в экспедиции проводят такую работу.

К каждому памятнику милиционера не приставишь. Но на местах, в администрациях районов, сел, городов знают или должны знать о расположенных на их территориях памятниках, должны регулярно проводить инспекцию, мониторинг этих объектов. Кстати, Дагнаследие работает с администрациями районов, предоставляет им информацию о памятниках, о необходимых мерах, но, очевидно, эту работу, в том числе по охранным зонам, надо усилить, как и усилить ответственность районных, сельских администраций за сохранность памятников. Надо иметь на местах обширный круг людей-краеведов, которые были бы озабочены сохранением памятников. На месте все знают, кто и чем занимается, кто, где и что копает. Всегда заметно, если в том или ином сельском населенном пункте, в какой-то сельской местности появляются посторонние, незнакомые люди и начинают какую-то деятельность.

«Черные копатели» – это противоправная деятельность; значит, она должна быть в поле зрения правоохранительных органов, прежде всего, МВД и особенно на местах. Но, к сожалению, районные ОВД этим не занимаются. Очевидно, надо создать специальное подразделение в органах МВД. Деятельность «черных копателей» должна быть и в поле зрения ФСБ, в числе задач которой борьба с организованной преступностью, коррупцией, контрабандой, легализацией преступных доходов, организация исполнения федеральных законов. Но пока ни одного дела, инициированного этими органами в республике, не было. Напомню, что совсем недавно, в октябре, сотрудниками УФСБ по Москве и Московской области и УМВД был задержан в Коломне «черный копатель» и перекупщик-коллекционер, у которого была изъята огромная коллекция археологических предметов и ему было предъявлено обвинение за «незаконный поиск или изъятие археологических предметов из мест залегания», что предусматривает до 6 лет лишения свободы.

Вернуться к новостной ленте