Как известно, языковая политика – это научное управление языковой жизнью, предполагающее сознательное воздействие на языковую жизнь, на ее развитие; это – целенаправленная деятельность государства по реализации общественных функций языка, совершенствованию языковой жизни и оптимальному ее развитию. Языковая политика на то и политика, чтобы постоянно приводить языковую жизнь в новое состояние, адекватное изменившимся условиям жизни общества и носителей языка. Языковая политика включает в себя планирование языкового развития и прогнозирование, при котором планирование определяет ближайшие цели развития языка, а прогнозирование предполагает отдаленное будущее языка.

Языковая политика – не выдумка органов государственной власти, тем более не затея ученых-лингвистов, она проводилась и проводится сегодня во всех странах на уровне государства.

После распада Советского Союза в области целенаправленной языковой политики в Российской Федерации, в том числе и в Дагестане, образовался какой-то вакуум. Это, конечно, не значит, что у нас в республике языковая жизнь приостановилась и здесь перестали заниматься вопросами языкового строительства. Думаю, нет необходимости напомнить о той огромной работе, которая по-прежнему ведется в Институте языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН, на соответствующих кафедрах Дагестанского государственного университета и Дагестанского государственного педагогического университета. По большому счету вся работа Министерства образования и науки, школ республики, издательств, редакций газет и журналов, РГВК и ГТРК и радио – в той или иной форме – направлена на осуществление языковой политики в республике. Все театры республики, музыкально-песенные коллективы, фольклорные ансамбли и др. тоже по-своему проводят языковую политику. Нельзя сказать, что руководство республики перестало интересоваться вопросами языковой политики или не уделяет внимания проблемам языкового строительства в республике. Достаточно напомнить о создании письменности в 90-е годы трем народам – агульца, рутульцам, цахурцам.

Однако при всей масштабности работы, проводимой в республике институтами, вузами, издательствами и др., имеется настоятельная необходимость в выработке общереспубликанской государственной языковой политики. Это не самоцель, и не только потому, что образовался «вакуум», о котором мы говорили выше. Во-первых, имеется ряд проблем, решение которых, не под силу научно-исследовательским институтам, вузам, кафедрам, издательствам, поскольку это целиком и полностью является прерогативой республиканских властей. Во-вторых, возникла настоятельная необходимость привести языковую политику в республике в соответствие с изменившимися в последние десятилетия условиями и сложившейся языковой ситуацией.

Мы все хорошо знаем об уникальности Дагестана, который известен в мире как «страна гор и гора языков».

Но, чтобы сохранить эту уникальность, необходимо как минимум признать ее и осмыслить суть этой самой уникальности, которую по-научному в социолингвистике назвали бы дагестанской языковой ситуацией. Если даже пунктирно обозначить все проблемы языковой политики в Республике Дагестан, то на одно только их перечисление ушло бы много времени. Образно говоря, этих особенностей намного больше, чем само количество языков. Остановимся лишь на нескольких позициях.

Когда говорят об уникальности, всем прежде всего на ум приходит наше многоязычие. Однако все ли (кроме лингвистов) знают, сколько языков в Дагестане? Ведь до сих пор официально нигде, ни в одном государственном документе не зафиксировано, сколько языков в Дагестане и какие эти языки, и как они называются. Согласно Конституции, «государственными языками Республики Дагестан являются русский язык и языки народов Дагестана». Правда, сами дагестанские языки почему-то не перечисляются.

Но дело даже не в количестве и не в точности цифры, хотя это само по себе достаточно ярко иллюстрирует нашу языковую ситуацию и лишний раз свидетельствует о необходимости принятия Закона о языках народов Дагестана.

Наверное, все знают, что в Республике Дагестан функционируют 14 письменно-литературных языков. Что значит «письменно-литературный язык»? Любому грамотному человеку известно, что на письменно-литературном языке выпускают учебники, газеты, журналы, делают передачи, что на этом языке создаются произведения художественной литературы и т. п. Однако редко кто задумывается над тем, что литературный язык, независимо от количества народонаселения, которому он принадлежит, необходимо содержать в надлежащем виде, его необходимо обслуживать. То есть для того, чтобы любой человек, начиная от ученика 1 класса и кончая маститым писателем или журналистом, мог нормально пользоваться литературным языком, должны быть под рукой как минимум словари – орфографический, национально-русский, терминологический (не говоря о терминологических словарях по отраслям), словарь синонимов, словарь антонимов, фразеологический (национально-русский и русско-национальный) и, конечно, толковый словарь. Каждый литературный язык должен иметь свою нормативную грамматику (отличающуюся по характеру изложения материала и по композиции от научной грамматики и школьного учебника). Причем, среди четырнадцати письменно-литературных языков нет даже двух языков, которые бы функционально были равновелики и проблемы развития которых полностью совпадали бы и не требовали бы индивидуального подхода как в самой языковой политике, так и в языковом строительстве.

Кроме того, должны быть постоянно действующие (подчеркиваю – постоянно действующие) Республиканские орфографическая и терминологическая комиссии (со своим штатом научных работников) при Правительстве. Все это – составление словарей, написание грамматик, их издание, учреждение соответствующих структур, в том числе и упомянутой Комиссии, должно быть (как само собой разумеющееся) предметом заботы государства.

У нас в Дагестане помимо литературных языков представлено также 14 бесписьменных (по нашей терминологии) языков, т. е. языков, на которых нет письменности и которые не выполняют функции литературных языков. Не все бесписьменные языки по своим общественным функциям похожи друг на друга. В Институте языка, литературы и искусства ДНЦ РАН проводится колоссальная работа по составлению словарей по бесписьменным языкам. На сегодняшний день издано 13 словарей:

а) языки цезской подгруппы:

1. Халилов М.Ш. Бежтинско-русский словарь. – Махачкала, 1995.

2. Халилов М.Ш. Цезско-русский словарь. – М.: Аcademia, 1999.

3. Халилов М.Ш., Исаков И.А. Гунзибско-русский словарь. – М.: Наука, 2001.

4. Халилов М.Ш., Исаков И.А. Гинухско-русский словарь. – Махачкала, 2005.

б) языки андийской подгруппы:

1. Магомедова П.Т. Чамалинско-русский словарь. – Махачкала, 1999.

2. Магомедова П.Т., Халидова Р.Ш. Каратинско-русский словарь. – Санкт-Петербург, 2001.

3. Магомедова П.Т. Тиндинско-русский словарь. – Махачкала, 2003.

4. Магомедова П.Т. Багвалинско-русский словарь. – Махачкала, 2004.

5. Саидова П.Т. Годоберинско-русский словарь. – Махачкала, 2006.

6. Магомедова П.Т.. Ахвахско-русский словарь. – Махачкала, 2007.

7. Саидова П.А, Абусов М.Г. Ботлихско-русский словарь. – Махачкала, 2012.

в) языки лезгинской группы:

1. Мейланова У.А. Будухско-русский словарь. – М.: Наука, 1984.

2. Ганиева Ф.А. Хиналугско-русский словарь. – Махачкала, 2002.

На стадии завершения находятся оставшиеся три словаря – по андийскому, хваршинскому и арчинскому языкам. Мы пока не приступили также к составлению словарей по крызскому и удинскому языкам, носители которых проживают в Республике Азербайджан.

Примечательно, что все словари по бесписьменным языкам были изданы при финансовой поддержке Лейденского университета (Голландия) и Института эволюционной антропологии им. Макса Планка (Германия).

Согласно Федеральному закону о гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации (1999 г.) и Европейской Хартии о региональных языках или языках меньшинств (1992 г.), к которой присоединилась и Российская Федерация, забота о сохранении и свободном функционировании бесписьменных языков также лежит на Республике Дагестан.

Мы уникальны не только многоязычием и чрезвычайным разнообразием особенностей функционирования языков. Мы уникальны, к сожалению, и своим отношением к родным языкам, крайне низким уровнем национально-языкового самосознания, демонстративно утрированным отношением к языкам. Да, можно научно объяснить, почему для дагестанцев родной язык никогда не был и тем более сегодня не является, образно говоря, «языком хлеба». Если как точку отсчета взять XV век, в течение последующих пяти столетий языком образования, делопроизводства, официальной переписки, а также языком науки, художественной литературы для дагестанцев был арабский язык, авторитет которого в Дагестане был равен авторитету самой религии. Знание арабского языка в Дагестане давало возможность заработать хлеб насущный и делало человека уважаемой и почитаемой личностью в обществе. С начала XX века точно таким же (исключая фактор религии) престижным стал русский язык). Можно, конечно, порассуждать и попытаться объяснить, почему в Дагестане, даже в однонациональном районе предмет родного языка и литературы стал второстепенным предметом и почему без этого предмета можно получить аттестат об окончании средней школы, даже с медалью. Но удивительно и уникально другое – мы все привыкли к этой ситуации и ничего не предпринимаем.

В языковой ситуации Дагестана имеются тревожные стороны, связанные с урбанизацией. У нас в Дагестане, по нашим данным, в среднем от 30 до 45 % людей от каждого коренного народа (а от лакцев – более 70%) живут в городах и находятся «в зоне повышенного риска» – во втором-третьем поколении они, по сути, полностью отрываются от родного языка со всеми вытекающими отсюда последствиями. А ведь это без преувеличения наиболее передовая часть народа, которая должна была бы составлять интеллектуальную элиту, цвет нации. Городские жители (аварцы, даргинцы, кумыки и т.д.) за исключением тех, кто в свое время учился в сельской школе, не умеют ни читать, ни писать на родном языке. Конкретные социолингвистические исследования (а они проводились нашим институтом по многим параметрам и в нескольких ракурсах) и анализ статистических данных показали, что во втором-третьем поколении городские дагестанцы не будут читать и писать на своих родных языках. Вероятность же того, что они будут владеть бытовым разговорным языком, равна почти что нулю. Какая будет ситуация в четвертом-пятом поколении – то есть через 20-40 лет – нетрудно представить даже непосвященному!

При этом нужно отметить, что прирост городских жителей за счет приезжих из сельской местности продолжается, и этот процесс не приостановится и в ближайшем будущем. Но и это бы ничего. Ситуации усугубляется тем, что родным языком не владеют или не будут владеть в будущем научно-техническая интеллигенция, квалифицированные рабочие, врачи, учителя, творческие работники, молодежь, то есть именно та часть народа, которая у всех других народов считается цветом нации, та часть населения, которая создает и развивает родной литературный язык и вообще национальную культуру. Невольно возникает патетический вопрос: что это за народ, у которой национальная интеллигенция не знает своего родного языка, родной литературы, фольклора и не посещает национальный театр?!

Незнание языка – это видимая часть айсберга. Невидимая (т.е. подводная) же часть айсберга приведет в будущем к потере национальной идентичности.

При формировании языковой политики должно быть принято во внимание слабое знание дагестанцами своих родных языков, прежде всего литературных. Имеются в виду не горожане – об этом мы сказали выше. Речь идет о большинстве населения вообще. Мы располагаем конкретными данными – картина прямо-таки удручающая. Среди объективных причин такой ситуации серьезного внимания заслуживают следующие: крайне низкое языковое самосознание и низкая языковая культура. Дагестанцы смотрят на свой родной язык как на второстепенный или второразрядный язык. Такое представление у них складывалось веками в силу их традиционного двуязычия, при котором именно второй язык считался престижным, языком литературы, науки. Такими языками были арабский язык, а с конца XIX века – русский. Другое устойчивое мнение – это «родной язык и его не нужно специально изучать, потому что он свой, родной».

Никакая языковая политика, даже очень продуманная, никакие пропагандистские мероприятия не дадут должного эффекта и положительных результатов, если эта языковая политика будет построена вне учета того обстоятельства, что родной язык практически перестал быть для дагестанцев «языком хлеба» – это в том смысле, что в современных условиях дагестанцы без родного языка могут жить и работать. Незнание родного языка (не говоря о хорошем знании литературного языка) сегодняшнему дагестанцу в принципе ни в чем не мешает. В условиях двуязычия дагестанцы теперь, к сожалению, не ощущают особого психологического и нравственного дискомфорта от того, что не владеют литературным языком или вообще родным языком.

Сам по себе объективный процесс – небывалый подъем национального самосознания народов Республики Дагестан создал и языковую ситуацию, ранее неизвестную здесь. Внешне она выражается, в частности, в том, что общественность некоторых бесписьменных народов стала требовать создания письменности на своих родных языках. Представители некоторых диалектов также требуют создания для своих диалектов письменности, мотивируя это тем, что они не понимают или с трудом понимают диалект, на основе которого существует национальная письменность. В этой же связи наблюдаются и такие случаи, когда представители тех или иных диалектов ставят вопрос о необходимости или целесообразности внести «коррективы» в сложившийся литературный язык, сообразно особенностям диалектов. Мы не будем останавливаться на том, насколько обоснованы и справедливы эти и подобные требования. Но в любом случае, в положительном или отрицательном отношении к ним, реальность существования таких требований и возможность повторения такой же ситуации должна быть предусмотрена в будущей языковой политике Дагестана.

Наша уникальность еще и в том, что все мы – и высокие чиновники, и рядовые дагестанцы – смотрим на сложившуюся в республике языковую ситуацию философски и полагаем, что это объективный процесс дальнейшей консолидации и интернационализации на историческом пути формирования

дагестанской (?!) нации.

Фактом признания уникальности языковой ситуации Дагестана и ее реального осмысления должно явиться принятие Закона о языках народов Дагестана, соответствующего сложившимся специфическим особенностям республики и отвечающего целям сохранения и развития наших языков, защищающего право дагестанских народов и каждого дагестанца на родной язык.

Часто спрашивают, и не без риторического акцента: «Для чего нужен Закон, что это даст?»

Во-первых, Закон нужно принять хотя бы только потому, что Дагестан является единственной республикой во всей Российской Федерации, которая еще не имеет своего закона о языках. Кроме всего прочего, нашу республику обязывает принятию своего Закона соответствующий Закон о языках Российской Федерации. Если всем республикам, в которых представлены два или три языка (вместе с русским языком), Закон оказался нужным, то Дагестану, в котором функционируют 14 литературных и столько же бесписьменных языков, он, как говорится, нужен подавно. Не говоря уже о крайне сложной языковой ситуации, многие позиции которой давно нуждаются в том, чтобы они были «подведены» под Закон. Впервые за свою историю, за годы Советской власти и постсоветское время народы Дагестана увидят, что их языки такие же языки, как и другие, в том числе и русский язык, что государство признает их равноправие со всеми языками, в том числе и с русским языком.

После принятия Закона забота о сохранении и дальнейшем развитии родных языков станет официальной обязанностью государства. Поэтому после принятия Закона внимание к родному языку, в какой бы форме оно ни было (устное выступление, статья в газете и т. д.), никем, ни чиновником высокого ранга, ни рядовым учителем, не будет рассматриваться как проявление некоего узкого национализма и сепаратизма, идущего вразрез объективному и прогрессивному процессу дальнейшей консолидации народов Дагестана. Мероприятия различных самодеятельных организаций, народных движений по сохранению и развитию родных языков перестанут быть полулегальными и «полунежелательными» акциями. Такие действия, наоборот, будут рассматриваться и поощряться как помощь государству в реализации «Закона о языках народов Дагестана». В таких мероприятиях теперь открыто будут принимать участие и чиновники своей национальности.

Закон, конечно, не сможет сделать предмет родного языка и родной литературы «самым любимым предметом» всех учащихся школ, но, с другой стороны, Закон не будет позволять получать аттестат об окончании средней школы без положительной оценки по родному языку и литературе в объеме программы, и, таким образом, предмет родного языка и литературы займет равное и достойное место среди всех других учебных дисциплин.

Закон, правда, не сможет обязать родителей-горожан дома разговаривать непременно на своем родном языке с тем, чтобы дети имели «языковую среду». Но Законом и соответствующими подзаконными актами будет предусмотрен ряд мероприятий, направленных на защиту прав народов Дагестана и каждого дагестанца на свой родной язык. В частности, во всех школах Махачкалы и в других городах и поселках будут группы по обучению родному языку, и предмет родного языка будет таким же обязательным предметом, как любой другой предмет в данной школе.

Законом будет предусмотрено учреждение постоянно действующих Республиканских орфографической и терминологической комиссий при Правительстве Республики Дагестан с соответствующими обязанностями и полномочиями, со своим штатом дипломированных научных работников.

Законом будет запрещена дискриминация языков, пропаганда и иные действия, прямо или косвенно направленные против родных языков. Будут запрещены демонстрации и пикеты родителей, требующих исключения из списка обязательных учебных дисциплин предмета родного языка, как это имело место сравнительно недавно в одном из горных районов. Газеты будут

иметь право не печатать статьи, пропагандирующие ненужность родных языков.

Наконец, в будущем Законе будет четко определен статус русского языка, будет объяснено, почему он занимает и будет занимать ведущее место в общественной жизни Дагестана: объективные условия дагестанской действительности призвали русский язык на это место. Будет также дано конструктивное и реальное определение понятию «паритетное дагестанско-русское двуязычие».

Будут подготовлены соответствующие акты, обеспечивающие работоспособность Закона. Вместе с тем целесообразно будет выработать Республиканскую программу по изучению, сохранению и развитию языков Дагестана, т. е. план конкретных практических мероприятий с вовлечением для его выполнения Института ЯЛИ ДНЦ РАН, других научно-исследовательских институтов и вузов республики.

Разумеется, в небольшой статье невозможно сколько-нибудь подробно говорить о содержании предполагаемого Закона о языках народов Дагестана и о конкретных его статьях.

Мы очень коротко, можно сказать, пунктирно обозначили некоторые наиболее острые и тревожные стороны языковой ситуации в Дагестане, которые должны быть, на наш взгляд, в первую очередь учтены при выработке будущей языковой политики нашей республики и принятии Закона о языках народов Дагестана. Мы вправе ожидать, что это будет основополагающий документ, в котором найдут отражение наиболее принципиальные позиции по языковой политике, отвечающие интересам языков республики (в том числе бесписьменных), предполагающие свободное их функционирование и

и развитие, и который бы соответствовал в целом национальной политике Дагестана и государственным интересам республики.

Принятие Закона о языках народов Дагестана было бы актом признания того, что языковая политика в Республике Дагестан действительно является государственной политикой, что языки наши находятся под защитой республики и ее высшего руководства. Общественность Дагестана без какой-либо агитации сама убедилась бы, что отныне в Дагестане за языковую политику взялись серьезно и основательно. А значимость такого понимания для практики успешного проведения языковой политики трудно переоценить.

Вернуться к новостной ленте